В статье о газете русской революционной партии в четвертом номере «Миньбао» указывалось, что обещания царя в манифесте 17 октября 1905 г. ненадежны, поэтому народ продолжает революционную борьбу. Вопрос «кто кого?» будет решен в схватке между правительством и народом, всевозможные формальные изменения — только видимость. Всем ясно, что правительство Китая по способности к маневру и гибкости уступает русскому. Оно более твердолобо и консервативно, чем русское правительство. Претензии китайского народа к своему правительству шире и глубже, чем русского народа к своему. К сожалению, в Китае есть «лицемерные ученые и приспособленцы, которые все еще надеются на конституцию, считая восстание бесполезным делом. Люди одинаково страдают под игом абсолютизма, а между ними такая колоссальная разница!».

Русская революция вдохновляла китайских демократов. Они стремились учиться у русских методам революционной борьбы. «Если русский революционный метод применить на китайской почве, эффект будет несравнимым и успех сказочным».

Однако китайские революционные демократы мало еще знали о русской действительности и русском революционном движении. Свои знания они черпали главным образом из японской прессы, информация оказывалась скудной и зачастую искаженной. Китайские революционеры огульно считали все оппозиционные группировки «представителями русского народа», «революционерами», все оппозиционные партии— «народными партиями». Китайские демократические круги не имели никакого представления о программе и тактике русских большевиков во главе с Лениным, о борьбе большевиков против меньшевиков и эсеров, о беспощадном разоблачении большевиками деятельности буржуазных и буржуазно-помещичьих партий.

В Китае был воспринят только русский революционный пафос решительных революционных действий с участием широких народных масс. Но китайские революционеры не понимали творческой авангардной роли пролетариата и его партии во всенародном движении, они имели весьма примитивные представления о теории научного социализма. Это, конечно, объяснялось объективными условиями: экономической отсталостью Китая, отсутствием сильного рабочего класса, который мог бы играть в стране главную политическую роль. Всех деятелей русского революционного лагеря китайские революционеры зачислили в общую категорию «нигилистов» и приписывали все заслуги русской революции народникам как главным носителям принципов «нигилизма».

Эсеро-народнические формы борьбы завоевали известную популярность в Китае по двум причинам. Первая — личные контакты китайских революционеров с русскими эсерами и народниками. Еще в 1896—1897 гг. Сунь Ят-сен встречался в Лондоне с русскими революционерами-эмигрантами народнического направления. В 1905—1907 гг. в Японии собралась большая группа русских политических   эмигрантов,   также главным образом эсеров и народников. В их числе был известный террорист Г. А. Гершуни, бежавший в 1906 г. из Акатуйской тюрьмы. Сунь Ят-сен виделся с ним, но более тесную связь установил с другим русским эмигрантом старшего поколения — Николаем Константиновичем   Судзиловским (Русселем), который после окончания русско-японской войны издавал в Нагасаки газету «Воля». Об этой газете писал журнал «Миньбао» (№ 4), приветствовавший выпуск «Воли» и излагавший ее передовую статью с призывом к свержению царизма. Сунь Ят-сен и Судзиловский в 1906 г. вели оживленную переписку по вопросам китайской   революции. Русские политические  эмигранты в Японии снабжали китайских революционеров оружием, обучали их технике изготовления взрывчатых веществ и бомб и т. п..

Вторая причина заключается в том, что китайская революционная демократия была воспитана на рассказах о подвигах рыцарей-героев, составлявших главное содержание традиционной историографии. Известную   роль сыграло также влияние анархических идей Запада и Японии.   Революционные демократы восприняли от эсеров и анархистов   метод индивидуального террора. Они были убеждены, что сопротивление твердолобых   сановников   цинского   правительства — главное препятствие   на пути   буржуазно-демократического преобразования Китая и что только физическое уничтожение этих сановников средствами индивидуального террора может привести к победе. Революционные демократы призывали заимствовать у русских нигилистов «дух полного самоотречения от славы и выгоды». Следует все же оговориться, что влияние русских эсеро-народнических элементов, несмотря ни на что, имело в целом положительное значение для китайской революции. В своем автобиографическом   очерке великий китайский писатель Лу Синь, в те годы изучавший медицину в Японии, вспоминал, как он вместе с пятью товарищами брал уроки русского языка у русской революционерки, в то время как его друг учился технике взрывов у русского революционера. Лу Синь подчеркивал, что опыт русской революции и знакомство с русской художественной литературой оказали на китайскую молодежь большое влияние. Он писал: «Кто из нашей революционной молодежи тех лет не знал о молодых русских революционерах? Кто не слышал про смелых террористов? Китайская молодежь не забывала Софью Перовскую... Разве мы не знали, что Российская империя вела агрессивную политику в Китае? Но из литературы мы поняли самое важное, что в мире существует два класса — угнетателей и угнетенных. Тогда это явилось величайшим открытием, равным открытию огня, когда мрак ночи осветился ярким пламенем».

Осмыслив уроки русской революции и собственный опыт революционной борьбы, Сунь Ят-сен пришел к выводу, что для успеха революции необходимо решить три неразрывно связанные между собой задачи: создать и укрепить революционную политическую партию; широко развернуть идеологическую и пропагандистскую работу; организационно подготовить и провести вооруженное восстание.

Приехав летом 1905 г. из Европы в Японию, Сунь Ят-сен на базе Союза возрождения Китая, к которому присоединились Союз восстановления суверенитета Китая, Союз процветания Китая и несколько мелких революционных организаций, создал первую в Китае общенациональную революционную политическую партию, получившую название Объединенная революционная лига Китая Чжунго гэмин тунмэнхуп), которая через год уже насчитывала более 10 тыс. человек. Эта партия, объединившая революционных буржуазных демократов, левое крыло либеральной буржуазии и некоторую часть антиманьчжурски настроенных шэньши, имела свои отделения в важнейших городах и провинциях Китая, а также в центрах китайской эмиграции. Объединенная лига развернула огромную практическую революционную работу, через печатные органы партии Сунь Ят-сен и другие лидеры лиги вели широкую пропаганду идей революционной демократии.

В тех же целях были созданы политические и теоретические органы революционных демократов: «Син ши», «Фу бао», «Хань чжи», «Юньнань», «Сычуань», «Эрши шицзи чжи чжина». Главным теоретическим и политическим органом Объединенной лиги стал журнал «Миньбао», основанный Сунь Ят-сеном. В журнале сотрудничали ведущие деятели Объединенной лиги: Чжан Бин-линь, Сунь Цзяо-жэнь, Чжу Чжи-синь, Ляо Чжуи-кай, Чэнь Тянь-хуа, Ван Дун, Минь И, Ху Хань-минь, Ван Цзин-вэй и др.

Основные идеи «трех народных принципов», составлявших идеологическую и политическую программу Объединенной лиги, Сунь Ят-сен изложил в речи на митинге китайских студентов в Токио (июль 1905 г.). Эта речь была впоследствии опубликована под заголовком «О значении демократической революции в Китае». В августе 1905 г. Сунь Ят-сен написал еще один программный документ — декларацию Объединенной лиги  (другое название — «Декларация военного правительства»). Наконец, те же формулировки были повторены в передовой статье первого номера «Миньбао» (26 ноября 1905 г.), а также в речи «О трех народных принципах и будущем Китая», произнесенной Сунь Ят-сеном на митинге китайских студентов в Токио 21 декабря 1906 г.

Все эти речи и статьи Сунь Ят-сена были опубликованы в «Миньбао». В соответствии с тремя народными принципами Сунь Ят-сен сформулировал присягу при вступлении в Объединенную лигу: «...изгнать татар, восстановить Китай, учредить республику, уравнять права на землю».

Три народных принципа: национализм, народовластие, народное благоденствие — в трактовке Сунь Ят-сена представляли собой три стороны единого целого — ни одна из них не могла существовать без двух других. Сунь Ят-сен подчеркивал, что «предшествующие революции — революции периода Мин и «Небесного государства тайпинов» — ставили своей задачей лишь изгнание чужеземцев и возрождение чести родины. Нынешняя революция в отличие от переворотов предшествовавших эпох должна, кроме того, принести изменение государственного строя и благосостояние народу».

Несмотря на то что программа предлагавшихся китайскому народу перемен была многообразна, общий смысл ее, по мнению Сунь Ят-сена, можно передать формулой «свобода, равенство и братство».

Раскроем коротко содержание каждого из трех принципов Сунь Ят-сена, как оно понималось в описываемое время.

Принцип национализма заключался прежде всего в «возрождении национального духа». Сунь Ят-сен полагал, что трехвековое правление маньчжуров привело к почти полной утрате народом национального духа. Для восстановления национального суверенитета необходимо свержение маньчжурской династии. Борьба против цинского строя, в понимании Сунь Ят-сена, продолжает традиционную борьбу китайского народа за возрождение родины. «С самого основания китайского государства, — писал Сунь Ят-сен, — им всегда управляли китайцы, и, хотя случалось, что власть захватывали иноплеменники, наши предки всегда находили силы изгнать их, возродить славу родины и сохранить ее для потомков. И ныне провозглашенная ханьцами борьба за справедливость и изгнание северных варваров — это продолжение славных подвигов предков. В этом великий смысл наших дел».

Однако в новых условиях, считал Сунь Ят-сен, борьба за национальное возрождение носит иной характер, она наполнена глубоким демократическим содержанием. Предшествующие революции были революциями героев, писал он, нынешняя же совершается всей нацией. «Термин «революция нации» означает, что все люди в стране прониклись идеями свободы, равенства и братства и каждый считает своим долгом

участвовать в революции. Военное правительство является лишь ее центральным штабом».

Борьба за возрождение национального духа народа и национального суверенитета страны подразумевала, по мысли Сунь Ят-сена, прежде всего уничтожение национального угнетения и социальной несправедливости. Напомнив о массовой десятидневной резне ханьцев вскоре после завоевания маньчжурами Китая, Сунь Ят-сен приводил и факты национального угнетения китайского народа в последующий период маньчжурского господства. В работе «Подлинное решение китайского вопроса» (1904 г.) Сунь Ят-сен перечислил «одиннадцать главных преступлений» маньчжурской аристократии:

1. Все административные мероприятия маньчжурских властей направлены на удовлетворение их собственных интересов при полном пренебрежении к интересам подданных.
2. Маньчжуры всячески препятствовали духовному росту и материальному благополучию китайского народа.
3. Они относились к китайцам как к покоренной нации, лишали их всех прав и привилегий.
4. Они посягали на незыблемые права граждан — жизнь, свободу и имущество.
5. Маньчжурские аристократы либо сами повинны во взяточничестве и вымогательстве, либо попустительствовали коррупции чиновников.
6. Они лишили китайцев свободы слова.
7. Они запрещали свободные ассоциации.
8. Они взимали с китайского народа непосильные налоги, вводили всевозможные поборы.
9. Преследуя невинных людей, они применяли жестокие пытки и варварские избиения, принуждали их признаваться в преступлениях, которых те не совершали.
10. Они незаконно лишали китайцев различных прав.
11. Они оказались не в состоянии выполнить свои обязанности по защите жизни и имущества населения управляемой ими страны.

{