Еще в глубокой древности китайцы достигли больших успехов в орошении своих полей. Китайские изобретатели создали много разнообразных машин для подъема воды на орошаемые участки. Во II в. и. э. появились большие водочерпальные колеса, сделанные из бамбука. Эти колеса приводились в движение быстро текущей водой реки. Черпаками служили поставленные косо отрезки бамбука. Иногда такие машины состояли из двух колес, несущих цепь, на которые были насажены те же отрезки бамбука. Нижнее колесо использовалось для забора воды, верхнее же было направляющим и применялось для опорожнения ковшей. Такие колеса можно видеть и теперь в некоторых местностях Китая.

В древнем Китае применялся и другой способ орошения, который европейцы и американцы определенно заимствовали из этой страны, притом только в XIX в. Это ударно-канатный способ бурения скважин. Он применяется для того, чтобы выводить на поверхность подпочвенные воды, которые находятся под давлением.

Глубокие скважины, в которых вода сама поднимается на поверхность или даже бьет фонтаном, называются артезианскими. Артезианские скважины (колодцы) получили свое название от французской области Артуа. Но в Китае искусство устройства таких колодцев было известно на много столетий раньше, чем во Франции. Ударно-канатный способ бурения артезианских скважин применялся в Китае уже в III в. до п. э.

Из европейцев его впервые описал французский миссионер Г. Имберт. В начале XIX в. Имберт побывал на соляных промыслах в районе города Цзядина. Соляной рассол добывался здесь с глубины до 900 м.

Если толщина земляного слоя не превышала 1,2 м, китайские мастера вводили в него деревянную трубу.

Сильный и легко одетый человек всходил на специальные подмостки и целое утро скакал на рычаге, который поднимал бабу на 0,6 м, а затем пускал ее падать собственной тяжестью. По временам в пустоту вливали по несколько ведер воды, чтобы сделать породу мягкой и кашеобразной. Стальная баба подвешивалась на очень плотной веревке. Эта веревка привязывалась к коромыслу. К нему привешивался еще деревянный треугольник. Второй рабочий садился близ веревки и по мере того, как поднималось коромысло, заставлял треугольник описывать пол-оборота. От этого баба падала в противоположную сторону. Время от времени бабу с накопившейся в ней породой вытаскивали посредством веревки, которая навивалась на большой цилиндр.

Вырытые таким способом колодцы и трубы получались совершенно прямыми и гладкими.

Вскоре после того, как было напечатано это описание, в 1827 г. канатное бурение применили во Франции, 10 лет спустя — в России, а затем и в других странах. В Соединенных Штатах Америки этим китайским способом довольно долго пользовались при бурении нефтяных скважин.- Разумеется, тут были сделаны разные усовершенствования, но основа оставалась китайской. От ударно-канатного способа отказались после 1870 г., когда был изобретен бурильный станок.

Помимо артезианских скважин, в Китае придумали и другой способ использования   подземных вод для орошения. Он применялся в местностях с сухим климатом,   где горные речки просачиваются в почву и продолжают течь под землей, пока не выходят снова на свет в виде ключей. Когда природные условия для этого благоприятны, подземные  речки  можно  перехватить  искусственными сооружениями.   Такие  сооружения  называются  «кяризами», то есть каналами с колодцами.

Кяриз начинается с открытой канавы, которая идет от поверхности земли к верхнему уровню водоносного слоя. Затем канаву заменяют подземной галереей, идущей вниз под тем же уклоном. Этот подземный канал образуют штольни, которыми соединяют колодцы нужной глубины. Колодцы роют на расстоянии 8—10 м друг от друга. В Западном Китае природные условия вполне подходят для создания кяризов, и обширные оазисы обязаны им своим существованием. Известный русский путешественник Г. Е. Грум-Гржимайло, побывавший в Западном Китае, писал о них:

«В общей сложности кяризы — сооружение столь же изумительное по своей громадности, сколько и по смелости замысла... Даже лучшие места в долине Заравшана, этой издавна прославленной «жемчужине Востока», не в состоянии выдержать сравнения с тем, что мы здесь увидели... Среди селения вы объезжаете пруд с перекинутым через него легким мостиком китайской архитектуры. Пруд среди каменистой пустыни, самой безжизненной из среднеазиатских пустынь! Не чудо ли это? И если вспомнить, что вся масса воды в Хандусском оазисе извлечена с глубины в 200 или даже более футов (60 и более метров), то не в право ли мы остановиться в изумлении пород земледельцем Турфана, осилившим и пересоздавшим природу?».