Китайский историк Бань Гу, живший в I в. н. э. назвал Чжан Цяня «человеком непреклонным, великодушным и верным». Бань Гу сообщает также, что Чжан Цяня любили все иноземцы.

Все эти качества Чжан Цяня подверглись суровому испытанию вскоре после того, как посольство Чжан Цяня вступило во владения гуннов. Чжан Цянь со своими спутниками был схвачен и доставлен к гуннскому правителю. Можно строить самые разнообразные догадки насчет того, что произошло между китайским послом и этим полудиким правителем, когда тот узнал, что посольство направляется к его врагам — юэчжям. Самым естественным для такого правителя было бы подвергнуть Чжан Цяня мучительной казни. Почему же он не сделал этого?

Мы этого не знаем. Но мы знаем из «Слова о полку Игореве», как поступил правитель половцев с пленным русским князем Игорем. У половцев было немало общего с гуннами. Те и другие были кочевниками. Те и другие часто нападали на культурные, оседлые народы. Половецкие правители, как и гуннские, были жестоки и коварны. Но они умели ценить мужество, твердость и ум. Эти свойства проявил в половецком плену русский князь Игорь. И половцы не причинили ему вреда. Игорь жил в их стане на положении почетного гостя. Однако при всем уважении к нему половецкий князь но отпускал на волю русского пленника. Он считал это опасным для себя.

Можно думать, что такая же судьба постигла на тысячу лет раньше китайского посла Чжан Цяня. Гуннский правитель не сделал ему ничего дурного, даже уговаривал перейти к нему на службу. Однако он не отпустил Чжан Цяня ни к юэчжям, ни назад в Китай и держал его при себе.

Десять лет ждал Чжап Цянь удобного случая для бегства и, наконец, дождался его. Когда стан гуннского правителя находился на западе его владений, вероятно в южных предгорьях Тянь-Шаня, китайский посол со своими спутниками вырвался из плена и направился дальше на запад.

Записки самого Чжан Цяня не дошли до нас. О его путешествии мы знаем из сочинений Бань Гу, а также выдающегося историка и географа Сыма Цяня, который жил во II и I вв. до н. э. Ни Бань Гу, ни Сыма Цянь не указывают пути посольства Чжан Цяня. Однако по различным косвенным указаниям этот путь можно восстановить более или менее точно. Прежде всего беглецам нужно было преодолеть такое препятствие, как горы Тянь-Шаня. Жителям китайских равнин пришлось карабкаться по крутым склонам высоких гор, переправляться через стремительные ледяные потоки. Наконец посольство достигло южных берегов озера Иссык-Куль, где за несколько десятков лет до этого прошли кочевники-юэчжи. Здесь Чжан Цянь узнал, что юэчжи обосновались дальше на юго-восток, в Фергане, то есть в одной из областей нынешнего Узбекистана. Сюда, в Пышный сад древнего сказания, прибыло после многих приключений китайское посольство.

В Фергане Чжан Цяня ожидала, однако, большая неудача. Отсюда до гуннов было далеко, и правитель юэчжей не пожелал заключить против них союз с китайским императором. Он считал, что раз гунны больше его не трогают, то и ему лучше их не задевать.

Чжан Цяню пришлось возвращаться на родину, не выполнив поручения. Восстановить обратный путь Чжан Цяня от среднеазиатской реки Сыр-Дарьи до китайской реки Хуанхэ еще труднее, чем его путь на запад — от Хуанхэ к Сыр-Дарье. Из сочинения Сыма Цяня известно, что он взял направление через горную гряду Наныпапь, но был вторично схвачен гуннами. Однако и на этот раз гунны не тронули Чжан Цяня.

Мы не знаем, что сталось с верной женой Чжан Цяня. Вероятно, она погибла в пути. В сочинении Бань Гу говорится, что в Китай Чжан Цянь вернулся в сопровождении одного лишь охотника Ганьфу. Значит, из ста человек, которые составляли посольство Чжан Цяня, возвратились на родину только двое. На первый взгляд может показаться, что остальные девяносто восемь погибли зря, да и сам Чжан Цянь напрасно терпел в течение многих лет тяготы пути и плена, зря прошел и проехал в оба конца от 8 до 10 тысяч км. Ведь Чжан Цянь не смог убедить правителя юэчжей вступить в союз с китайским императором, гуннам не пришлось вести войну на два фронта.

Все это так конечно. Однако Чжан Цянь был не только посланником китайского императора, но и сыном своего великого народа. Он усвоил достижения китайской культуры и составил изумительное по четкости и ясности описание тех стран, которые посетил. Это описание дошло до нас в изложении историка Сыма Цяня. Главы из труда Сыма Цяня, посвященные путешествию Чжан Цяня, перевел на русский язык наш соотечественник, выдающийся китаевед Иакинф Бичурин.

Отчет Чжан Цяня — это не столько донесение посла, сколько труд ученого-географа. В его скупых строках тесно словам, но просторно мыслям. В этом труде, написанном свыше двух тысяч лет назад, нет места суевериям и всяким выдумкам, которые заполняли собой сочинения многих путешественников вплоть до XVI—XVII вв.

Вот, например, как описывает Чжан Цянь Фергану: «Давань (Фергана) лежит от хуннов на юго-запад, отстоит от Хань (Китая) почти за 10000 ли  прямо на запад. Даваньцы ведут оседлую жизнь, занимаются земледелием, сеют рис и пшеницу. Есть у них виноградное вино. Много аргамаков. Сии лошади имеют кровавый пот и происходят от породы небесных лошадей. Есть города и домы. В Давани находится до 70 больших и малых городов; народонаселение простирается до нескольких сот тысяч...».