Политика двух крупных группировок держав: России, Германии, Франции, с одной стороны, Англии, Америки и Японии — с другой, по мнению Лян Ци-чао, одинаково агрессивна, различия между ними чисто внешние. Когда нынешний порядок в Китае будет нарушен, державы резко изменят свою политику. Не только Германия и Франция, но Англия, Америка и особенно Япония перейдут к открытому военному вмешательству и оккупации. Китай не сможет устоять перед натиском интервентов. Урок подавления ихэтуаней наглядно свидетельствует об этом.

 

По подсчетам Лян Ци-чао, за полмесяца Япония сможет перебросить в Китай войсковые контингента в 400 тыс. человек. Это достаточная сила, чтобы нанести смертельный удар революционной армии

Как всякий представитель либеральной буржуазии, Лян Ци-чао пренебрежительно относился к возможностям народных масс и боялся их. Гнев народных масс иногда может дать неожиданный эффект, писал он, но не может привести к победе над могущественной армией и флотом великих держав. «Кто выступает за создание революционной армии,— заключал Лян Ци-чао,— тот идет к собственной гибели и ведет к гибели страну, не причиняя при этом ни малейшего вреда маньчжурам». Он предлагал, воспользовавшись равновесием сил между иностранными державами в Китае, провести реформу существующего строя, которая якобы освободит страну от угнетения и создаст ей условия самостоятельного существования. «Тогда иностранные державы не посмеют посягать на нас».

Либеральные конституционалисты не только в теории отрицали целесообразность активной борьбы с империалистическим гнетом, но и на практике занимали капитулянтскую позицию. Так, в разгар кампании антиамериканского бойкота в 1905 г. в отличие от патриотических выступлений большинства буржуазных газет орган конституционалистов газета «Вайцзяобао» писала, что в возникшем конфликте повинны и американцы и китайцы, ибо строгие меры по ограничению китайской эмиграции в США будто бы вызваны «скверным поведением» и «дурными привычками» китайских эмигрантов. Положительным моментом «Вайцзяобао» считала то обстоятельство, что бойкот получил поддержку китайского правительства. На этот раз, по мнению либералов, движение

отличалось организованностью и проходило «без грубости и бунтарства», не было бесконечного митингования, речей, агитации. В нем не участвовали глубоко невежественные простолюдины, проживающие в захолустье внутри страны или в далекой эмиграции. Движение это проходило в Шанхае, Тяньцзине и других крупных городах среди сведущих и просвещенных слоев населения.

В других редакционных статьях «Вайцзяобао» проповедовала дифференцированный подход к «антииностранной» политике. Статья порицала «китайские привычки», которые отличаются крайностями,— либо полное преклонение, либо полное отрицание. Одинаково враждебное отношение ко всем иностранным государствам и ко всем зарубежным партиям только вызывает антикитайские чувства, ослабляет дружественные Китаю силы, а также активизирует проиностранные элементы внутри Китая.

«Вайцзяобао» вполне разумно призывала китайских политических деятелей изучать международные отношения, политическую жизнь, чтобы выработать правильную тактику и попытаться использовать противоречия между державами. Однако нельзя не заметить, что автор статьи явно недооценивал общие интересы различных империалистических стран.

В 1904—1905 гг. в Китае заметно усилилось антиимпериалистическое движение: борьба за право строительства железных дорог в Гуандуне, Хунани, Цзянсу и других провинциях; за право эксплуатации полезных ископаемых в провинциях Чжэцзян, Аньхуй; кампания протеста в связи с убийством китайца Чжоу Шэн-ю царским солдатом; спор о судебной власти на территории шанхайского сеттльмента и т. д. Все эти инциденты автор статьи в «Вайцзяобао» расценивал отрицательно, считая, что они чреваты опасными последствиями. Главную беду «Вайцзяобао» видела в том, что в движениях участвуют «социальные низы» — люди, которых автор статьи назвал «подонками». Опасность, по мнению газеты, заключалась и в том, что митинги подчас переходят в забастовки рабочих и служащих, а такой ситуацией могут воспользоваться дурные элементы для устройства смут, которые окажутся на руку иностранцам. Единственным выходом, утверждал автор статьи, является длительная и планомерная «подготовка к борьбе с иностранцами». Разъясняя свою мысль, он писал: «Потребуется не менее 40—50 лет, пока Китай поднимет просвещенность своего народа и богатство страны до такого уровня, что окажется в состоянии выстоять перед объединенными силами стран Европы и Америки. Только тогда мы сможем использовать тот или иной повод для создания затруднений иностранцам, вплоть до применения оружия». Предвидя возможные возражения, автор спрашивает: «Что делать, если страна погибнет раньше, чем через 40—50 лет? К чему тогда вся эта подготовка?» Однако он уходит от ответа, отделываясь фразой: «Да, это трудный для современного Китая вопрос, и он не поддается разрешению нашим умом». Особую позицию среди реформаторов по отношению к антиимпериалистической борьбе занял Янь Фу. В статье «Об антимиссионерских выступлениях в Наньчане» он утверждал, что основная суть наньчанских событий в том, что чиновники, офицеры и солдаты приложили все усилия к защите жизни и имущества миссионеров. Иначе говоря, в разгар народного гнева нашлись отважные люди, которые спасали других людей. В этом Янь Фу усматривал «луч света во мраке». Вместо разоблачения ухищрений и бесчинств империалистов, которые прикрывались «религиозной миссией», Янь Фу обрушился на... «невежество, темноту и грубость китайского народа, который любым своим действием может вовлечь страну в бедствие». Янь Фу призвал тех, кто выступает с патриотическими речами на массовых митингах (т. с. революционеров), учесть уроки наньчанских событий и впредь не заботиться о «глупых, невежественных простолюдинах», а пропагандировать преимущества иностранной культуры и содействовать распространению просвещения.

Итак, либеральные конституционалисты возражали против революции, направленной против маньчжурского господства и против империалистического гнета. Они не хотели национальной и социальной революции, отстаивая лишь так называемую политическую революцию, под которой подразумевали реформы в рамках маньчжурского монархического строя.